Фантазии женщины средних лет - Страница 140

140

Потом, когда все закрыто и проверено, я беру конверт, в котором лежали книги, и переписываю в записную книжку обратный адрес, я знаю, он скорее всего выдуман, но все равно надо будет проверить. Через пару дней я окажусь в городе, где есть телефоны, компьютеры, справочники, сыскные агентства, в конце концов, и мне надо продумать план, как действовать, чтобы его найти. И главное, каким образом его уничтожить, когда найду.

Он считает, что я больна, есгественно, я столько времени была невменяема. Даже если он знает, что я пошла на поправку, он думает, что баланс мой хрупкий и его легко нарушить. Поэтому он и старается вернуть меня назад в невменяемость – тоже вполне надежное умерщвление. Это как раз удачно, что он не понимает, что я выздоровела, значит, не ожидает от меня опасности, значит, расслаблен, и это хорошо.

Итак, что у меня есть? Первое, Джон. Он, возможно, сможет рассказать мне о писателе, который жил здесь до меня. Я ставлю номер один и нишу рядом «Джон».

Дальше. Я могу попытаться узнать, кто хотел купить этот дом. Хотя убийца мог действовать через агента, к тому же под вымышленным именем. Но все равно необходимо попробовать. И под номером два я записываю: «дом».

Еще я могу связаться с Джонатаном. Может быть, он все же выяснил, кто написал сценарий, или даст мне имя агента, и я постараюсь узнать сама. «Джонатан», записываю я и рядом, слева, ставлю номер три.

Что я могу сделать еще? – думаю я. Он писатель, но пишет под псевдонимами. Хм, в редакциях, возможно, есть информация о нем, как минимум, номер счета в банке или почтовый адрес. И я записываю под номером четыре слово «редакция».

Наверняка я могу еще за что-то зацепиться. Я снова беру в руки одну из книг и верчу ее. Имя наверняка псевдоним. Про редакцию я уже думала. Название… Может ли что-то подсказать название? Нет, кажется, ничего. Посвящение, эти загадочные М.Д. Что можно сделать с посвящением?

Я чувствую, как победно сжимаются кулаки, сами по себе, непроизвольно. Конечно, он последователен в своем посвящении, оно на обеих книгах, да и на конверте те же инициалы. Это М.Д. въелось в него, это и есть его слабость, ниточка, связывающая с внешним миром. Вот за нее и следует подергать. Как? Надо подумать. И я записываю, выводя сначала цифру «5», а потом две заглавные буквы «МД».

Я долго сижу, пытаясь придумать что-нибудь еще, но не могу: я устала и пора отдохнуть. Я снова обхожу свои бастионы, снова проверяю все запоры, а потом начинаю собирать вещи. Джон должен приехать либо завтра, либо послезавтра, и я должна быть полностью готова. Когда вещи уложены, я еще раз принимаю душ и надеваю удобный спортивный костюм, чтобы не быть стесненной в движениях. Кладу на прикроватную тумбочку топор, а под подушку – нож, самый опасный из тех, что я смогла найти. Затем ложусь, не раздеваясь, и удивительно легко засыпаю, хотя чуткость меня не оставляет, я сплю и слышу одновременно.

Несколько раз я просыпаюсь, разбуженная шорохами, и вскидываю руку, проверяя, на месте ли топор, и прислушиваюсь, но все молчит, и я засыпаю снова. Потом опять просыпаюсь, ставни закрыты, и мне кажется, что уже утро. Я зажигаю лампу, но часы показывают три часа ночи, и я снова вынуждена заснуть, я должна быть свежей и выспавшейся, мне не известно, что готовит предстоящий день. Наконец часы показывают утро, и я с радостью думаю, что можно встать, умыться, попить кофе. Я встаю, а потом слышу стук в дверь.

Я ждала его, я ведь была готова, успеваю подумать я. Почему же во мне все оборвалось, откуда эта дрожь в руках, почему я слабну, я просто на глазах слабну. Я закрываю на секунду лицо руками, у меня всего секунда, и надо решить, что делать, я почему-то не продумала, что делать, если постучат в дверь. И вот стучат.

«Как глупо», – шепчу я в ладони и чувствую пальцами свое дыхание, очень горячее, и снова вздрагиваю от стука, я знаю, так колотят кулаком в дверь.

– Одну минуту, – кричу я в коридор, – одну минуту, подождите, мне надо одеться.

Зачем я говорю это, думаю я, про одежду, зачем? Значит, так надо. Это уже не я, это нечто новое во мне, и я успеваю понять: то животное, на которое ведется охота, оно само готово убить. Это оно говорит и отвечает, оно само все знает и все чувствует. И ему не нужен разум, разум только мешает.

– Кто это? – Я уже у самой двери, и голос мой звучит удивленно радостно. Я успеваю метнуться в сторону, если тот, кто за дверью, выстрелит на звук.

– Это Джон, – слышу я, и мне действительно кажется, что это голос Джона. Но я не могу доверять слуху. Как было в сказке? Волк пошел к кузнецу и тот выковал ему голос. Я знаю, это просто – пойти к кузнецу.

– А, Джон, – говорю я буднично и снова шарахаюсь в сторону, – я только что из душа, я в одном полотенце, мне только одеться, вы не подождете минуту?

– Да, мэм, – отвечает он, и мне опять кажется, что это его голос, но я не верю.

Я отступаю, пячусь спиной, чтобы бесшумнее, а потом мчусь в спальню и хватаю топор, он очень тяжелый, я почти роняю его, но не роняю. А теперь тихо, совсем тихо открыть ставни, а затем окно. Я знаю, это опасно, он может поджидать меня здесь, ведь несложно догадаться. Но открывать дверь еще опаснее, а не открывать глупо, надо же мне отсюда выбраться, в конце концов.

Я сажусь на подоконник, держа топор в руке, он действительно тяжелый, мне пора прыгать, невысоко, но надо бесшумно, к тому же с топором неудобно. Абсолютно бесшумно у меня не получается, что-то обо что-то задевает, но ничего не поделаешь, хорошо еще, что не упала и топор удержала, я держу его теперь двумя руками, деля его тяжесть на два. Я оглядываюсь, рядом никого, мне требуется обогнуть два угла дома, я заглядываю за первый, вытягиваясь на цыпочках. Никого, и я снова крадусь вдоль стены и снова замираю у угла.

140